Один из ведущих интеллектуалов Латвии профессор Леонс Тайванс скептично рассматривает перспективы развития европейской цивилизации. "Думаю, Европа будет затоптана копытами коней цивилизаций, которые идут с Востока", - рассказал он в интервью BaltNews.
Визуально-эмпирическим подкреплением его тезисов стали во время этого интервью в варшавском аэропорту "Chopin" далеко не шопеновские китайские пассажиры, летящие транзитом в Европу: в Варшаве их тысячи, на западе ЕС — десятки миллионов. Тут еще и неожиданность министра латвийского правительства с его Tweet-исповедью, хотя сомнительный публичный акт Ринкевичса, в общем-то, ничего не меняет в политико-экономическом тренде развития нашей республики.
На экономические отношения со странами Востока признание Ринкевичса не окажет воздействия: деньгам все равно, кто гей, кто нет. На Востоке посмеются: к таким заявлениям кяфиров там давно привыкли. Отмечу смену парадигмы: в IX-X нашей эры в халифате Аббасидов писались стихи о молодых мальчиках, нежных и подобных сочным пушистым персикам, девушки персидских сладострастников не интересовали. А сейчас к содомии на Востоке относятся жестко: на моих глазах в кавказской части Турции мусульмане камнями забили содомита. Я наблюдал за этим линчеванием издали, и казнь не была решением шариатского суда, а спонтанной реакцией озверевшей толпы. Фрондировать и идеологизировать свою гомосексуальную ориентацию, вынося ее на фасад государства — неумно.
На Ближнем Востоке теперь Ринкевичс персона нон грата?
Мы живем в многополярном мире. Латвия находится в поле европейской культуры с либеральным отношением к формам отношений: для Запада каминг-даун может быть нормой. Но обычаи и законы других народов и государств, как законы шариата, мягко говоря, не одобряют гомосексуальность. Руководителю МИДа стоило считаться с реакцией арабских стран, которые он мог посещать с официальным визитом.
Поддержит ли Вселенский патриархат в Константинополе автокефалию Украинской православной церкви, входящей в Московский патриархат?
Шансы есть: например, Эстонская православная церковь в константинопольском подчинении. Вопрос непростой, учитывая многовековую зависимость Константинопольского патриархата от денежных вливаний со стороны России. Теоретически УПЦ может получить автокефальность, с практической же стороны, полагаю, увеличатся московские пожертвования в пользу патриархата Константинополя. Патриарх Варфоломей I, как и его предшественники, не является независимой фигурой, он зависит от политики турецкого государства. Ранее главой православной церкви в Турции был султан, с тех пор изменилось немногое, так что УПЦ добиться автокефальности, учитывая отношения России и Турции, будет сложно.
В своем докладе на международной конференции религиоведения в Кракове вы развили мысль автора геополитического трактата "Столкновение цивилизаций" Самюэля Хантингтона о том, что христианский Запад противостоит православной России. Поясните тезисы?
Хантингтон не первым разделил мир по признаку обособленности религии как культурообразующего фактора. Он отделяет европейскую культуру от русско-православной, которую ставит рядом с исламом — как потенциально агрессивные культуры в военном отношении. Предсказания Хантингтона о войне условного Запада с исламом и православием сильно критиковали. Почему? А входит или нет Россия в европейский цивилизационный круг? Западная цивилизация прошла эволюционный путь в виде средневековья, реформации, ренессанса, французской революции, реставрации и т.д. Россия этот путь не прошла — это Восток, Азия, хотя бы по территориальному признаку.
В Кракове я развил представления Хантингтона о различиях между европейским и православным развитием. Почти все, что делалось в религии России, навязывалось сверху: попытка Никона реформировать православную церковь, попытка Петра I вестернизировать православие. Попытка Серебряного века — церковные обновленцы, например, действовавшие в ранние советские годы. Советский атеизм сохранил все парадигмы православия: вместо божественной литургии — партийные и профсоюзные собрания, крестный ход — демонстрация Первомая, иконопочитание — портреты членов Политбюро ЦК КПСС, поклонение мощам — Мавзолей Ленина.
Вместо церквей были возведены сталинские высотки, как дом на Котельнической набережной, с пятью звездными шпилями вместо куполов, а вместо священного Писания теологически изучались и цитировались Маркс и Энгельс.
Фактически были сохранены все атрибуты религии, что позволило России естественно перейти при распаде СССР от идеологии коммунизма к парадигме православия.
Но при этом митрополит Московский и всея Руси Кирилл декларировал, что современная православная Россия — не безбожный Советский Союз.
Грамматика "сверху" сохранялась все советское время и потому Россия очень легко подключилась с абсолютизированных доктрин коммунизма к православной генеральной линии государства. Это мое мнение, критика тут полезна. Главное отличие российского православия в том, что оно играет ключевую роль в общественной жизни, чего не скажешь о западных церквях.
Россия сегодня — это монолит из почти 15 000 православных общин, церквей и монастырей. Профессор Кол Дьюрам из американского университета Бригама Янга выразил мнение, что диктатура православия ведет к дискриминации других конфессий и малых религиозных автономий, вы согласны?
Уважаемый профессор допускает одну существенную системную ошибку в своем подходе. Америка — это страна эмигрантов. Есть известная картина, где священники разных конфессий толпятся вокруг отцов американской независимости, стараясь протолкнуть свою религиозную конфессию в качестве государственной церкви. Америка учреждена как светское государство, и американская религиозность — это совокупность всех религий. В США есть такая кальвинисткая установка с уподоблением законодателя Богу: "Господь дал человеку законы мироздания, а мы даем законы свободным гражданам нашей страны". Вот сугубо американская установка. Религиозного протекционизма нет, все конфессии и приходы равны. А концепция в Европе и России, которую отчасти можно относить и к Азии, другая: там страны формировались в лоне религий. Это другой путь. Сравнивать положение конфессий в США и Европе не совсем правильно, это лохматая наука.
Сближения России и Китая может отформатировать религиозность?
Говоря о России и Китае: их геополитическое сближение мне очень не нравится. Это во многом субъективно, так как с Россией связана большая половина моей сознательной жизни — 29 лет. Реальная ситуация такова, что Китай подомнет под себя Россию. Это не будет мягкая равноправная власть Пекина и Москвы, а жесткая китайская вертикаль. Если этот проект удастся, какая уж там удача для России? Для Китая — безусловно, да.
При этом и Европейскому союзу не приходится существовать в изоляции?
На фоне огромных экономических организмов (Китай, Япония, растущая Индия, Южная Корея) Европа — это мелкая единица. Разделенная, многонациональная, с плохой управляемостью. Геополитические перспективы ЕС не очень хорошие. Америку тоже поглощают проблемы. Расовая, например. Об этом сейчас нельзя говорить из соображений политкорректности, но я глубоко убежден: передовой интеллектуальный потенциал, создавший эту страну великой, утрачивается в связи с инвазией других культур. Это латиноамериканская культура, которую тот же Хантингтон не причислял к европейцам, это мигрирующее чернокожее население, которое несет с собой, мягко выражаясь, другой интеллектуальный потенциал.
Более века назад Шпенглер также писал об этом в "Закате Европы".
Да, обычно возражения критиков начинаются со Шпенглера. Мой доклад о теории Хантингтона был тоже принят в штыки в Кракове: некоторые исследователи отмечают восходящий тренд цивилизационного развития ЕС — вверх, вверх после распада соцлагеря, ведь и распад Римской империи привел в конечном счете к расцвету Европы. Но скажу и так, что некогда цветущие арабские цивилизации превратились в пустынные окраины, где на обломках дворцов и мраморных бассейнов вздымают пыль копыта верблюдов и мелкого рогатого скота. У Ближнего Востока нет таких перспектив, которые имеют корейцы, китайцы и японцы. Думаю, Европа будет затоптана копытами коней цивилизаций, которые придут с Востока. У Латвии я не вижу будущего. Уже мои дети увидят Латвию иной, это будет место без культурной идентичности, место проживания.
В таком случае предлагаете не держаться за лиелвардский пояс как за спасительную соломинку? Со времен младолатышей и расцвета национального сознания прошло чуть больше века — от рассвета до заката нации пройдет всего-то жалкие сто с небольшим лет?
Вы рассуждаете в духе романтизма, оперировать категориями тех или иных этнических групп нет основания. Мы можем говорить, что Латвия основана в 1918 году, но можно — что это средневековое Ливонское государство, основанное в 1201 году. Государственный язык — латинский, язык общения — немецкий, ремесленники говорили между собой на протолатышском. В мире постоянно происходит движение человеческих масс, слияние народов, появление новых языков, диалектов: сегодня лингвисты уже могут выделить как отдельные языки английский новозеландский и, скажем, английский английский. Балты, как один из самых малых народов, я думаю, долго не продержатся.
Важный момент: идентичность на базе языка (латышского, русского, английского) появляется с угасанием религиозной идентичности. Так было накануне Первой мировой войны, когда появились идеологии тевтонства в Германии, кельтов во Франции, великий италийцев и т.д. Христианство было отодвинуто. Папе Римскому пришлось тяжело: паства оказалась по обе стороны фронта. Сегодня тяжело Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу, я не хотел бы быть на его месте: на Украине православные воюют против православных.
На землю Латвии война не пришла, к счастью, и не придет, скорее всего.
Здесь заметен кризис религии. И кризис лично Збигнева Станкевича, архиепископа-митрополита католической церкви Латвии. Мне приходилось слушать его выступление на одной дискуссии в связи с украинскими событиями, где люди нерелигиозные, политологи, хотели услышать от него духовное слово, напутствие с позиций Библии, богословия. Вместо этого он ударился в скверный политический анализ фактов — и это не первая его ошибка.
Мне не понравились его и главы протестантской церкви Яниса Ванагса заявления в связи с референдумом по приданию русскому языку статуса государственного — с неумелыми надерганными из Библии цитатами. Чем латвийские иерархи в таком случае отличаются от иерархов, поднимавших руку перед Гитлером в нацистском приветствии? С точки зрения христианской морали их поступки противоречат букве Библии, они попрали ее ногами.
Мы видим кризис религиозности, официальное празднование православного Рождества не получает поддержки государства. Религиозная дискриминация?
Тут скорей история. Следует вспомнить, что в начале 90-х стоял вопрос: создает Латвия вторую республику или строит новую? В первом варианте работает закон крови: я — латыш, и мои дети становятся латышами, ортодоксальное Рождество — не государственный праздник, как было с 1918-го года, и т.д. Второй вариант — закон почвы, как в США, где дети латыша могут стать нелатышами, а американцами. То есть в Латвии — это закон крови.
Могут ли христианские церкви Латвии договориться хотя бы по этому вопросу?
По совпадающим вопросам Ванагс, Станкевич и митрополит Александр приходят к консенсусу. Диалог есть, в Латвии лишь староверческая церковь не участвует в экуменическом богослужении, находясь в некоторой самоизоляции. В целом, я повторюсь, в Европе кризис конфессионального влияния — за исключением Польши с ее сильнейшим католичеством и святым Папой Римским Иоанном Павлом II. Литва, пожалуй, также сильна в католичестве в польском русле. Это все.
Мы (ЕС, США, в широком смысле западный мир) декларируем экспорт гуманитарных ценностей. Помню, я общался в лагере беженцев в Сектора Газа с арабским шейхом. Он говорит: вы предлагаете нам права человека, демократию, свободу слова. Безусловно, это все очень хорошо. Но вы же предлагаете эти ценности в одном пакете с аморальностью, брошенными детьми, свободным сексом и гомосексуализмом. А разве мы можем взять этот ваш пакет?
Источник: BaltNEWS
