Актуальные проблемы реализации свободы совести в контексте ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях», антиэкстремистского и смежного с ним законодательства в Российской Федерации *
Реализация таких фундаментальных прав человека, таких как право на свободу совести и недискриминационное отношение в зависимости от отношения к религии, регулярно подвергается угрозе в связи с применением антитеррористических поправок, внесенных в Федеральный закон (ФЗ) «О свободе совести и о религиозных объединениях» т. н. «пакетом Яровой - Озерова», антиэкстремистского законодательства и смежных с ним норм.
Не вызывает ни малейших сомнений сама по себе необходимость определенных ограничений и мер контроля, связанных с угрозами общественной безопасности, имеющими то или иное отношение к религии: примеры того, насколько эти угрозы актуальны, всем известны. Но верно и то, что сфера свободы совести обладает определенной спецификой, которая плохо учитывается действующими нормами. Эти нормы открывают значительный простор для чрезмерных, необоснованных и зачастую прямо антиконституционных ограничений прав и свобод граждан, в том числе - ограничений свободы совести.
Анализ правоприменения позволяет выделить несколько основных источников таких проблем.
Правовое регулирование миссионерской деятельности.
Согласно п.1 статьи 24.1 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» миссионерской деятельностью в целях настоящего Федерального закона признается деятельность религиозного объединения, направленная на распространение информации о своем вероучении среди лиц, не являющихся участниками (членами, последователями) данного религиозного объединения, в целях вовлечения указанных лиц в состав участников (членов, последователей) религиозного объединения, осуществляемая непосредственно религиозными объединениями либо уполномоченными ими гражданами и (или) юридическими лицами публично, при помощи средств массовой информации, информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» либо другими законными способами.
В соответствии с Определением Конституционного Суда РФ от 13 марта 2018 года N 579 «под миссионерской деятельностью религиозного объединения применительно к отношениям, регулируемым Федеральным законом «О свободе совести и о религиозных объединениях», понимается деятельность, которая, во-первых, осуществляется особым кругом лиц (религиозное объединение, его участники, иные граждане и юридические лица в установленном порядке), во-вторых, направлена на распространение информации о своем вероучении (его религиозных постулатах) среди лиц, не являющихся участниками (членами, последователями) данного религиозного объединения, в-третьих, имеет целью вовлечение названных лиц в состав участников (членов, последователей) религиозного объединения посредством обращения к их сознанию, воле, чувствам, в том числе путем раскрытия лицом, осуществляющим миссионерскую деятельность, собственных религиозных воззрений и убеждений. Системообразующим признаком миссионерской деятельности при этом является именно распространение гражданами, их объединениями информации о конкретном религиозном вероучении среди лиц, которые, не будучи его последователями, вовлекаются в их число, в том числе в качестве участников конкретных религиозных объединений. Иными словами, распространение религиозным объединением, его участниками, другими лицами вовне информации о деятельности данногорелигиозногообъединения,проводимыхиммероприятиях,включаябогослужения, другие религиозные обряды и церемонии, подпадает под определение миссионерской деятельности как таковой, только если содержит названный системообразующий признак: при его наличии установление факта осуществления религиозным объединением, его участниками, иными лицами миссионерской деятельности на законных основаниях требует, помимо решения иных вопросов, выявления всех признаков миссионерской деятельности, указанных в пункте 1 статьи 24.1 и пункте 2 статьи 24.2 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», а его отсутствие в осуществляемой в области вероисповедных отношений деятельности свидетельствует о том, что такая деятельность не может квалифицироваться как миссионерская в смысле Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», а потому она, даже если и совершается с нарушением требований законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях, не образует состава правонарушения, предусмотренного частью 4 статьи 5.26 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП) Российской Федерации» [Определение Конституционного суда Российской Федерации № 579 от 13 марта 2018 года].
Однако правоохранительными органами и судами систематически игнорируется вышеизложенная правовая позиция, как законодателя, так и Конституционного суда РФ. Правоохранительные органы и суды усматривают наличие миссионерской деятельности фактически в любой религиозной активности граждан и религиозных объединений, что приводит к огромному количеству судебных решений о привлечении к административной ответственности за нарушение законодательства, регулирующего миссионерскую деятельность. При этом правоприменителями не принимается во внимание конституционное право каждого не только исповедовать, но и распространять свои религиозные убеждения. Автор текста полагает, что подобной практике должна быть дана надлежащая оценка Верховным Судом РФ с целью усовершенствования религиозного законодательства и правоприменительной практике.
Указание полного наименования религиозной организации при осуществлении деятельности.
В соответствии со пунктом 8 статьи 8 ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» религиозные организации обязаны указывать свое полное наименование при осуществлении деятельности.
При этом законодатель не устанавливает, в какой форме и в каком порядке должно выполняться это требование закона. Исходя из смысла данной нормы, таким указанием может являться как вывеска или табличка, размещенные на входе в здание или помещение, где религиозная организация ведет свою деятельность, так и непосредственно в самом помещении, выполненное в печатной или устной форме, в форме уведомления, направляемого в регистрационный орган, либо в иной форме.
Однако, в большинстве случаев, правоохранительные органы привлекают религиозные организации к административной ответственности по части 3 статьи 5.26 КоАП РФ, произвольно толкуя вышеуказанное требование закона. Они усматривают нарушение в том, что вывеска с указанием полного наименования религиозной организации размещена не в надлежащем, по их мнению, месте. Так, например, имелись случаи привлечения религиозных организаций к административной ответственности за то, что соответствующая вывеска была расположена при входе в помещение, а не на воротах при входе на земельный участок, на котором расположено здание, где проводятся религиозные мероприятия.
Дела об административных правонарушениях, связанные с нецелевым использованием земельного участка.
В соответствии с п.2 статьи 16 ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» религиозные организации беспрепятственно проводят богослужения, религиозные обряды и церемонии не только в культовых зданиях, но и в иных зданиях, строениях и помещениях, принадлежащих религиозным организациям на праве собственности или предоставленных им в соответствии с иными положениями имущественного права для осуществления их уставной деятельности, а также на земельных участках, на которых расположены здания, имеющие соответствующие помещения, по согласованию с собственниками таких зданий. Богослужения, религиозные обряды и церемонии также беспрепятственно проводятся в жилых помещениях.
Из приведенных выше положений закона, очевидно, что земельные участки, на которых расположены вышеназванные объекты, за исключением культовых зданий, не имеют и не могут иметь своим прямым назначением использование в религиозных целях. Так, административные здания, как правило, расположены на земельных участках, имеющих целевое назначение - административные цели. Жилые помещения (жилые дома) расположены на земельных участках с целевым использованием для индивидуального жилищного строительства. Очевидно, что проведение богослужений, обрядов, церемоний в указанных помещениях никак не меняет целевого назначения земельного участка, на которых они расположены.
Однако федеральным органом, осуществляющим контроль в сфере землепользования, - Росреестром РФ повсеместно выносятся постановления по статье 8.8 КоАП РФ о привлечении граждан или религиозных организаций к административной ответственности за нецелевое использование земельных участков. При этом суды при рассмотрении жалоб на подобные постановления, как правило, соглашаются с позицией Росреестра.
Складывается парадоксальная ситуация. С одной стороны, религиозные организации вправе проводить богослужения, религиозные обряды и церемонии в помещениях, не имеющих религиозного назначения и в жилых помещениях, с другой стороны это, по мнению правоприменителей, является нарушением целевого использования земельного участка.
Уведомление о создании и начале деятельности религиозной группы
Статьи 28 Конституции РФ гарантирует каждому свободу вероисповедания, включая право иметь и распространять религиозные убеждения. Соответствующее обязательство Российской Федерации предусмотрено также в ст. 9 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Гарантированное право включает в себя «право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию». Статья 3 Закона о свободе совести подчеркивает, что данное право может реализовываться как индивидуально, так и путем создания религиозных объединений.
Однако пункт 1 статьи 7 Закона о свободе совести содержит правовую неопределенность в отношении создания религиозной группы, так как не регламентирует ни порядок ее создания, ни условия, при которых религиозная группа может считаться созданной (например: минимальный количественный состав лиц, ее создающих; необходимость проведения собрания и принятия решения о создании группы и т.д.). Более того, статья содержит такой неопределенный термин, как «признается». Кем объединение граждан должно признаваться религиозной группой, норма не указывает. Эта неопределенность формулировки позволяет правоприменителю «признавать» религиозной группой граждан, которые добровольно собрались в целях совместного исповедания и распространения веры, хотя при этом они не изъявляли желание создавать какое-либо религиозное объединение. И, в соответствии с «пакетом Яровой», таких граждан привлекают к административной ответственности фактически за реализацию их конституционных прав.
При рассмотрении данной проблемы также важно учитывать принцип, закрепленный в части 2 статьи 30 Конституции РФ, согласно которому никто не может быть принужден к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем. Если рассматривать реализацию права на свободу вероисповедания в свете данного принципа, то очевидно, что предполагается свобода создания религиозных объединений. То есть не может кто-то другой решать за гражданина, создал он религиозное объединение или нет. Это положение Конституции РФ находит свое развитие в нормах Закона о свободе совести, согласно статье 6 которого религиозным объединением в Российской Федерации признается добровольное объединение граждан Российской Федерации, иных лиц, постоянно и на законных основаниях проживающих на территории Российской Федерации. Аналогичные положения содержатся в статьях 7 и 8 названного Закона.
Из приведенных норм действующего законодательства, очевидно, что религиозные объединения могут быть созданы исключительно по доброй воле граждан, их создающих. Однако это не мешает правоприменителям, в том числе и судам, против воли гражданина, считать его членом религиозного объединения, утверждая, что он создал религиозную группу, потому что приглашает граждан для совместного изучения Библии к себе домой.
Не смотря на очевидный принцип добровольности создания религиозных объединений, неопределенность самих норм, содержащихся в статье 7 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», приводит к описанной правоприменительной практике.
Свобода совести в контексте антиэкстремистского законодательства
Определение экстремистской деятельности в ст. 1 закона «О противодействии экстремистской деятельности» является в целом чрезмерно широким и недостаточно четким (на что уже указывала, например, Венецианская комиссия Совета Европы). Применительно к свободе совести эта нечеткость особенно бросается в глаза. Утверждение религиозного превосходства уравнивается в этом законе с утверждением превосходства расового, между тем как эти два типа идей принципиально отличаются: представление о том или ином неравенстве людей в зависимости от их происхождения справедливо заклеймены во всех демократических обществах, включая российское, как расистские, а вот представления о неравенстве в религиозном смысле истинно верующих и остальных являются неотъемлемой частью практически любого вероучения, включая, естественно, самые распространенные в России христианские или исламские течения. Люди не религиозные могут не одобрять таких религиозных представлений (как и многих других), но нет никаких оснований запрещать их законодательно.
Такие термины российского права, как унижение достоинства людей в зависимости от отношения к религии или возбуждение ненависти и вражды по тем же признакам, зачастую понимаются произвольно расширительно. Нередки случаи, когда правоохранительные органы именно в этих терминах интерпретируют религиозную или иную мировоззренческую полемику. Это прямо противоречит позиции Верховного суда РФ, который еще в 2011 году указывал применительно к ст. 282 Уголовного кодекса РФ (УК), что «критика политических организаций, идеологических и религиозных объединений, политических, идеологических или религиозных убеждений, национальных или религиозных обычаев сама по себе не должна рассматриваться как действие, направленное на возбуждение ненависти или вражды» [Верховный Суд РФ разъяснил нормы УК РФ, устанавливающие ответственность за преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной, религиозной или социальной ненависти или вражды] (и эта позиция вполне согласуется с пониманием Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ) сути ограничения свободы выражения в Европейской конвенции по правам человека). Корни имеющейся практики можно видеть и в указанной выше расплывчатости понимания «экстремизм», и в известном «обвинительном уклоне» правосудия, и в непонимании правоохранительными органами и привлекаемыми ими академическими экспертами самой идеи свободной религиозной и мировоззренческой дискуссии.
Антиэкстремистское законодательство ввело уникальный для демократических стран механизм запрета экстремистских «информационных материалов». Бесспорно, некоторые книги, фильмы, листовки и другие материалы могут представлять более или менее серьезную общественную угрозу. Но так же верно и то, что их запрет сам по себе не решает эту проблему просто по той причине, что тот же «материал» может быть переиздан в том или ином виде с теми или иными изменениями, и новый «материал» нужно запрещать заново, так как только суд может установить, что он по сути своей - тот же. В ситуации, когда подавляющее большинство материалов распространяется через интернет, возможности «переиздания» столь многократно превосходят возможности запрета, что созданный механизм просто не может сколько-нибудь эффективно работать. Зато он отвлекает огромные ресурсы прокуратуры, судов и привлекаемых ими экспертов, которые могли бы быть использованы с пользой для защиты общественной безопасности. Поразительная по масштабу кампания запретов уже породила абсолютно не функциональный Федеральный список экстремистских материалов (ФСЭМ), переваливший за 4400 пунктов. В ФСЭМ включены и многие религиозные тексты, в том числе - запрещенные явно без должных оснований, среди них - даже средневековые мусульманские трактаты.
Автор считает необходимым пересмотреть определение экстремистской деятельности и, возможно, ст. 282 УК, в части, имеющей отношение к реализации свободы совести, с тем, чтобы исключить возможность криминализации религиозной и мировоззренческой полемики или иных ограничений свободы совести или свободы выражения сверх необходимого в демократическом обществе для защиты общественной безопасности.
Правоохранительные органы должны исходить из того, что имеющееся достаточно четкое определение экстремизма не означает, что оно может применяться сколь угодно широко. Напротив, если закон не дает однозначных определений, то именно на правоохранительные органы и суды ложится обязанность применять ограничения конституционных свобод таким образом, чтобы эти ограничения оказывались на практике не только законными, но и пропорциональными реальной общественной опасности и необходимыми в демократическом обществе. Следует также иметь в виду, что Шанхайская конвенция понимает экстремизм как действия, так или иначе связанные с применением насилия. Усилия правоохранительных органов должны быть направлены на противодействие именно таким действиям.
Соглашения Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) РФ с централизованными религиозными организациями о взаимодействии в обеспечении свободы совести и свободы вероисповедания осужденных в учреждениях, исполняющих уголовное наказание.
В соответствие со ст. 14 Уголовно-исполнительного кодекса РФ (УИК), ФСИН России заключены двусторонние соглашения о взаимодействии с некоторыми централизованными религиозными организациями (православными, мусульманскими, иудаистскими). При этом неоднократные на протяжении нескольких лет обращения по этому поводу других конфессий, в частности, протестантского вероисповедания, необоснованно игнорируются либо отклоняются под предлогом «нецелесообразности». Результатом такой политики являются многочисленные случаи нарушения прав верующих, содержащихся в учреждениях, исполняющих наказание, их дискриминации по признаку отношения к религии.
Автор статьи полагает, что в целях соблюдения конституционного права на свободу совести и свободу вероисповедания осужденных в учреждениях, исполняющих наказание, необходимо обеспечить беспрепятственное посещение их священнослужителями зарегистрированных в установленном порядке централизованных религиозных организаций. Для этого, в соответствии с ч. 4.1 ст. 14 УИК РФ, необходимо заключить двусторонние соглашения между ФСИН России и централизованными религиозными организациями.
Государственная религиоведческая экспертиза и экспертиза религиозных текстов.
Качество религиоведческих экспертиз находится в прямой корреляции с гарантированностью свободы совести и вероисповедания.
Речь идет о двух видах экспертиз. Первый вид - государственная религиоведческая экспертиза (ГРЭ), которая осуществляется в соответствии с п. 8 ст. 11 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». При этом в самом законе кроме упоминания данного вида экспертизы не называются даже ее задачи, условия и порядок назначения. Этот вопрос дан на откуп органам исполнительной власти, что совершенно не оправдано. На наш взгляд в упомянутом законе о свободе совести должна иметься специальная глава, посвященная данному виду экспертизы.
Второй вид - религиоведческая экспертиза, либо иная схожая комплексная экспертиза с участием религиоведов для определения экстремистского содержания в деятельности или материалах религиозных объединений. Здесь главная проблема сводится к тому, что в качестве экспертов-религиоведов привлекаются специалисты далекие от научного религиоведения - учителя, музейные работники, математики и даже психиатры. Причем одни и те же специалисты фигурируют из дела в дело, поскольку они «прикормлены» и сделают по поручению правоохранителей любую экспертизу, о которой их попросят. Достаточно вспомнить учителя математики Наталью Крюкову, которая фигурирует в десятках экспертиз как лингвист, не имея соответствующего образования и ни одной научной публикации по данной теме. Но, при этом, обладая одним «положительным» качеством - напишет все, о чем ее попросят с заведомым результатом.
В этой связи, как представляется автору, назрела насущная потребность в создании саморегулируемой организации религиоведов, которая бы сертифицировала специалистов с учетом образования, стажа и опыта работы, ученой степени, наличия научных публикаций и т.д. Против этой идеи, очевидно, будут выступать правоохранители, поскольку независимые ученые с принципиальной позицией сегодня не нужны, к тому же тогда некому будет делать быстрые заказные экспертизы с известным результатом. А это негативно скажется на статистике выявленных «нарушителей» закона.
Государственный контроль за деятельностью духовных образовательных учреждений в части реализации программ, направленных на подготовку религиозного персонала и священнослужителей.
Контроль за деятельностью духовных образовательных учреждений, осуществляется без учета специфики подобных учебных заведений. Используется общий подход и духовные образовательные организации приравниваются к светским ВУЗам. Одна из самых распространенных претензий надзорного органа - отсутствие программ, разработанных в соответствии с государственными стандартами.
В настоящее время проверкам и привлечению к административной ответственности подвергались следующие духовные образовательные организации:
- Московский теологический институт (Российская церковь христиан веры евангельской) после проведения проверки Рособрнадзора оштрафован, за отсутствие программ, соответствующих закону «Об образовании».
- Евроазиатская богословская семинария (Российский объединенный союз христиан веры евангельской), не выполнила в срок предписание Рособрнадзора, лишена лицензии. Одной из претензий, было несоответствие образовательной программы неким формам и стандартам. Аргументы о том, что подобные программы разрабатываются и утверждаются религиозной организацией самостоятельно в виду принципа отделения религиозных объединений от государства, сотрудниками комиссии Рособрнадзора были восприняты критически.
- Московская богословская семинария (Всероссийский союз евангельских христан- баптистов). Деятельность приостановлена на 60 дней решением суда. Причем судом не было принято во внимание то, что фактически семинария имела еще срок для исполнения предписания. Основная претензия - нарушение пункта 6 Положения о лицензировании - отсутствие образовательных программ соответствующих госстандартам.
Следует отметить, что в духовных образовательных организациях реализуется особое направление подготовки. Программы духовных образовательных организаций, являются программами профессионального религиозного образования, направленными на подготовку служителей и религиозного персонала религиозных организаций, которые не подлежат государственной аккредитации и в отношении которых отсутствуют Федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС). Сравнивать структуру данных программ с требованиями к программам по направлениям подготовки, утвержденными Перечнем направлений подготовки высшего образования - бакалавриата или иного уровня образования, некорректно и неправомерно. Структура подобных программ, в соответствии с законодательством Российской Федерации (ФЗ «Об образовании») регламентируется установлениями самой религиозной организации или установлениями централизованной религиозной организации. Для исправления сложившейся ситуации в области образовательной деятельности религиозных объединений:
- Необходимо создать Консультативный совет при Министерстве науки и высшего образования по вопросам духовных образовательных организаций.
- Рекомендовать Рособрнадзору, при осуществлении проверок привлекать в качестве экспертов специалистов в области духовных образовательных организаций соответствующих религиозных конфессий.
Реализация свободы совести иностранными гражданами, законно находящимися на территории Российской Федерации.
Согласно статье 24 Федерального закона N 114-ФЗ «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» (от 15.08.1996) иностранные граждане могут въезжать в Российскую Федерацию и выезжать из Российской Федерации при наличии визы по действительным документам, удостоверяющим их личность и признаваемым Российской Федерацией в этом качестве, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, международными договорами Российской Федерации или указами Президента Российской Федерации.
В соответствии со статьями 25.1 и 25.6 указанного Закона и пунктами 18, 27, 29 Положения об установлении формы визы, порядка и условий ее оформления и выдачи, продления срока ее действия, восстановления ее в случае утраты, а также порядка аннулирования визы, утвержденного постановлением Правительства РФ от 09.06.2003 N 335, в зависимости от цели въезда иностранных граждан в Российскую Федерацию и цели их пребывания в Российской Федерации иностранным гражданам выдаются визы.
Согласно пункту 1 статьи 3 уже упоминаемого Федерального закона N 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» (от 26.09.1997), иностранные граждане и лица без гражданства, законно находящиеся на территории Российской Федерации, пользуются правом на свободу совести и свободу вероисповедания наравне с гражданами Российской Федерации.
На практике реализация вышеприведенных норм приводит к тому, что выдача иностранному гражданину конкретной визы расценивается контролирующими органами как разрешение заниматься на территории Российской Федерации только соответствующей выданной визе деятельностью. Любая иная деятельность, фактически осуществляемая иностранным гражданином в период пребывания (проживания) в Российской Федерации, в том числе связанная с реализацией конституционных прав, считается несоответствующей заявленной цели въезда в Российскую Федерацию. Это в свою очередь становится основанием для привлечения иностранного гражданина к административной ответственности по части 2 статьи 18.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в виде наложения административного штрафа с административным выдворением за пределы Российской Федерации или без такового.
В результате подобного толкования и применения вышеуказанных норм иностранные граждане, находящие на территории Российской Федерации, по иным, а не по религиозным визам, фактически ограничиваются в реализации своего права на свободу совести и вероисповедания.
Так, например, судами были привлечены к ответственности иностранные граждане, находящиеся на территории Российской Федерации по туристическим, студенческим и деловым визам за то, что они принимали участие в богослужении зарегистрированной религиозной организации. В то же время привлекались к ответственности и иностранные граждане, находящиеся на территории Российской Федерации по религиозным визам, за то, что они осуществляли благотворительную деятельность.
Автор считает, что в связи со сложившейся ситуацией, Верховному Суду Российской Федерации необходимо провести обобщение судебной практики по делам о привлечении иностранных граждан к административной ответственности за несоответствие заявленной цели въезда в Российскую Федерацию фактически осуществляемой в период пребывания (проживания) в Российской Федерации деятельности или роду занятий (ч.2 ст.18.8 КоАП РФ).
Религиоведческая подготовка сотрудников правоохранительных органов, государственных и муниципальных служащих.
Низкий уровень правовой и религиоведческой культуры сотрудников правоохранительных органов, государственных и муниципальных служащих, мировых и федеральных судей лишь усугубляет проблему реализации законодательства о свободе вероисповедания, а также приводит к ошибочной юридической квалификации правонарушений, избирательному правоприменению и другим проблемам.
В целях повышения квалификации, уровня специализированных знаний стоит возобновить успешно зарекомендовавшую себя практику обучения и повышения квалификации государственных и муниципальных служащих на Кафедре государственно-конфессиональных отношений Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС). А также, рекомендовать специализированным ВУЗам, осуществляющим подготовку кадров для правоохранительных и судебных органов, включить в учебную программу курс «Юридическое религиоведение».
Библиографический список:
Верховный Суд РФ разъяснил нормы УК РФ, устанавливающие ответственность за преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной, религиозной или социальной ненависти или вражды /КонсультантПлюс, 1997-2019 // [URL] http://www.consultant.ru/law/hotdocs/13786.html/
Определение Конституционного суда Российской Федерации № 579 от 13 марта 2018 года / Сайт Конституционного суда РФ. 2018. Апрель // [URL]https://www.sova-center.ru/ religion/news/authorities/legal-regulation/2018/04/d39132/
* Светскость, секуляризм, религиозность: исторические, юридические и философско-мировоззренческие аспекты. Бишкек,2020,стр. 127-136 (материалы Международной научно-практической конференции 23-25 октября 2019, Бишкек (Кыргызстан).