Александр СКОРОБОГАТОВ
О плохом функционировании православных трудовых коллективов
Как отмечают беспристрастные наблюдатели, трудовые коллективы, состоящие из православных людей, отличаются более низкой экономической результативностью и менее здоровой внутренней атмосферой по сравнению с чисто светскими трудовыми коллективами. Налицо парадокс: сообщество, объединенной такой скрепой, как общая вера, отличается худшими координацией и мотивацией, а также меньшей способностью обеспечивать гармонию в отношениях между людьми.
Что следует понимать под гармонией в коллективе в смысле как человеческих отношений, так и надлежащих координации и стимулов? Прежде всего, такую структуру сообщества, которая бы поощряла хорошее поведение во всех его значениях и наказывала поведение плохое. Православная вера должна была бы стимулировать людей вести себя достойным образом, но этого не происходит. В качестве причины я склонен видеть ту двусмысленность в отношениях людей в православных коллективах, которая является следствием нравственной высоты христианства. Его главной заповедью является любовь: «по тому узнают все, что вы Мои ученики…». Следование этой заповеди побуждает многих, но не всех, «не искать своего», «не мыслить зла», «все покрывать, всему верить, всегда надеяться» и т. д., то есть, по меньшей мере, снисходительно относиться к чужим слабостям. Безусловно, что некоторые, действительно так поступают, но, к сожалению, не все. У тех, кто этому идеалу не следует, а поступает, как традиционный экономический человек, склонный к оппортунизму, благодаря христианскому поведению их «собратьев по вере», появляется возможность эксплуатировать их добродетели.
Все это приводит к нарушению координации и плохим стимулам, потому что плохое — и, соответственно, хорошее — поведение не получают надлежащего воздаяния. Готовность одних прощать позволяет другим безнаказанно эксплуатировать этих прощающих кротких овец. Яркий пример всего этого являют различные церковные начальники, как в сане, так и без него. Будучи облечены властью в церкви, часто они не имеют над собой никакого контроля со стороны простых прихожан, которые обычно склонны все им прощать, а их поступки перетолковывать в благоприятном для них смысле. Вместе с тем само начальство от этих прихожан очень многим пользуется, а именно их пожертвованиями — денежными, натуральными и трудовыми. Смиренная отдача овцами самих себя при отсутствии каких-то встречных требований к начальству позволяет последнему всячески эксплуатировать этих овец, то есть вести себя так, как описывает Евангелие поведение худого раба в противоположность Доброму Пастырю.
К этому следует присовокупить мысль, что Церковь базируется на ином принципе, нежели любое мирское общество — на любви, а не на праве, — на этом особенно настаивал Н. Афанасьев. Но любовь, как принцип общественного устройства, уступает праву, поскольку не поддается формализации; здесь весь вопрос во внутреннем чутье человека в отношении надлежащего проявления любви. Это то, что должен человек ощутить как личный опыт, и этого опыта не может быть, если человек внутренне его не приемлет. Таким образом, затруднение в том, что любовь, будучи основным принципом единства христиан, в отличие от права, не может быть формализована и внешне навязана отдельным христианам. Этот не поддающийся формализации принцип придает зыбкость и неопределенность отношениям людей внутри христианской общины: одни все понимают, но другие, лишенные этого опыта и одновременно не располагающие какими-либо четкими принудительными правилами, вообще утрачивают какую-либо ориентацию в своем обращении с ближними.
Христианство очень высоко, и для своего усвоения на практике требует подготовительного этапа, каковым для древних был Ветхий Завет — формальные правила, которым человек обязан подчиняться независимо от своего внутреннего состояния. Жизнь в рамках этого закона должна была бы воспитать в людях сердце — такое сердце, которое стало бы восприимчиво к тому, что составляет самую суть настоящего человека перед Лицом Божьим, и в то же время не поддается формализации. Однако в Церковь приходят очень многие, не пройдя не только ветхозаветной школы, но и языческой — в лучших проявлениях народной мудрости. Многие переступают порог Церкви, оставаясь варварами, которые на настоящих христиан походят меньше, чем люди ветхозаветного мира или культурные язычники. Настоящая христианская святость скромна, тиха и незаметна, тогда как варварский внутренний мир значительной части приходящих в Церковь проявляется вовне в кричащих формах.
Принцип теории игр: стратегия «зуб за зуб» есть наиболее выигрышная стратегия, но этой стратегии не станут придерживаться настоящие христиане и, тем самым, они будут стимулировать номинальных христиан пользоваться их кротостью.
