То, что сегодня в большинстве случаев приходится говорить об очень очевидных вещах, наверное, и хорошо, и плохо одновременно.
Причем, если по обычаю начать с плохого, то это потому, что не то, что говорить, но и думать о далеко неочевидном, но явно превалирующем в нашей реальности, мы почти перестали. За суетой, которая стала далеко не безобидной, мы просто забыли, что увлекаемы течением времени, и любая остановка в познании, всегда связанном с неочевидным, смерти подобна.
Хорошо же хотя бы потому, что появляются все признаки того времени, когда тайному, наконец, дано становиться явным. Поэтому, если отказавшись от тени лицемерия заявить, что уходящий год оказался для всех нас своими плодами весьма скверным, то рисковать тем, что это будет не понято или понято не так, уже не придется.
Откровенно говоря, этот общепринятый обычай подводить итоги, несколько смущает. Что толку говорить о том, чего уже не вернешь? О том, что сделано или не сделано – в том числе, доброго и дурного? Делать это ради ревизии количества кирпичей при уже застывшей кладке, очевидно, бессмысленно. Подводить итоги ради осознания прожитого времени разумно лишь в тех случаях, когда принципиально придерживаешься неосознанного образа жизни, полагаясь на то, что « есть барин – он и разберется».
В данном случае, если и есть смысл предпринять небольшие рассуждения (не размышления!) о прошедшем годе, то только ради напоминания об определившем его содержании для тех, кто летит во времени недостаточно осознанно, а то и вовсе не сознавая ни себя, ни своих дел. В том числе, наверное, и для «не чуящих» ни себя, ни «под собою страны».
Общее для всех, от чего нельзя уже «отвернуться и забыть», это то, что идет война. Из каких и чьих соображений – благородных или шкурных - развязана она от нашего общего имени и с позволения нашего «авось пронесет», это совсем другой вопрос. Есть факт, что всевозможные «крымнаш», «москалигады», «террорвднр» и прочие «прелести» - суть лишь признаки процесса, запущенного в той ситуации, когда весь мир балансировал на лезвии всеобщего системного кризиса. Это был выбор, сделанный кем-то при возможности сделать какой-то иной выбор, а теперь процесс всего лишь развивается, давно вступив в фазу необратимости. Поэтому, важно понять, что отныне – начиная с уходящего 2014 года, - нам придется жить в совершенно другом и не знакомом нам мире. Не знакомом, в том числе, как по собственной, так и по обозримой всеобщей истории.
Психологам известен популярный термин «рационализация». Смыслов в него может вкладываться несколько, но в нашем контексте имеется в виду только один. Тот, когда после совершения чего либо или возникновения определенной ситуации человек или сообщество стремится снять с себя свою ответственность за это. Что-то, вроде самооправдания перебегавшего автотрассу и попавшего в «травму»: «они ехали с большой скоростью», «они не пропустили», «они не пожалели» и т.п
В нашем случае, такая «рационализация», невозможная без элементов лжи и самообмана, заключается во взятии на вооружение и пропагандой, и множеством людей, всего, что попадает под руку. Это и конспирология с ее «мировым заговором против России», который, казалось бы давно «почил в Бозе». Это и вульгарный мистицизм в диапазоне от «все по Промыслу Его» до «наступает Последняя юга», которыми грешат сегодня не только «спекулянты от религии», но и респектабельные ранее политики. Не стоит скидывать со счетов и еще более глубокие степени неадекватности, при которых какие-либо аргументы для ощущения собственной «правоты» и «несправедливой обиженности» не нужно.
Что бы там ни было, но ни упомянутые, ни множество других объяснений тому, «отчего случилось то, что случилось», не отменят факта случившегося. Впрочем, так же, как не отменит его и здравосмысленное понимание истории генезиса и развития нашей новой драмы.
Одним из более узких аспектов печальной окраски уходящего года можно назвать «профильный» для нашего Центра. Это религиозная жизнь в стране, так сказать, «во всем многообразии ее проявлений».
В этой сфере происходило невероятно много. Интересно, что и здесь все результаты, похоже, можно условно разделить на «добрые» и «худые». Какая-то часть религиозных сообществ и организаций обрела немалый внутренний опыт существования и выживания в условиях более или менее откровенных гонений. Это само по себе ценно и в этом смысле, несомненно, «хорошо». Но оно же, если посмотреть на испытание, устроенное верующим с той позиции, что религиозной многообразие – наше общее богатство и достоинство, то это, бесспорно, «плохо». Потому что для страны и россиян такое выглядит членовредительством, вроде того, на которое решается какой-нибудь бедолага с целью получения «инвалидной книжки» или по причине душевного расстройства.
Конечно, об этом вспоминают лишь те соотечественники, которые интересуются такой сферой и осведомлены о подробностях происходящего в религиозном сообществе России. Остальным стоит напомнить, что в нескольких регионах страны продолжалась и усиливалась травля, в том числе с избиениями Свидетелей Иеговы, для чего на полную катушку, невзирая на приличия и закон, использовался административный ресурс, правоохранительные структуры и судебная система. Что во многих регионах страны оставалось в порядке вещей открытое игнорирование прав и свобод последователей коренных религий, которым не давались «разрешения» на гарантированную законом религиозную деятельность. Что верующих в стране продолжали все жестче делить на «наших» и «не наших», определяя в кабинетах «кого казнить, а кого миловать».
В частности, ситуация с уголовным преследованием Свидетелей Иеговы в Таганроге после возврата Ростовским областным судом дела в суд первой инстанции, до сих пор остается туманной. То есть, имеется более 80-ти томов уголовного дела в отношении 16-ти миролюбивых горожан, «вина» которых состоит исключительно в том, что они остаются преданными своей религии, несмотря на угрозы тюремного заключения. Таганрогский городской суд вправе и начать новый виток в этой гонке преследования верующих, и положить ему конец. По словам адвоката верующих В.Женкова, «отмена обвинительного приговора – это шанс для прекращения незаконного и бессмысленного преследования верующих. Надеюсь, что Таганрогский городской суд им воспользуется».
Среди других способов преследований показательным, также, можно считать пример с религиозной организацией «Церковь саентологии Москвы». В связи с процессом монополизации «религиозного рынка» ее, вероятно, было негласно решено «убрать из религиозного сообщества». Ни законных, ни моральных оснований для преследования саентологов не существует. Но закон здесь и не нужен. Его роль выполняет чье-то решение, над исполнением которого усердно бьются московские чиновники и судебная система. Что касается морали, то чтобы понять, насколько неуместны стали даже разговоры о ней, достаточно хотя бы раз внимательно послушать или прочесть официальные новости.
Многочисленные христианские сообщества и организации протестантов, организации последователей ислама, практически все новые религиозные движения (в том числе российские и российские организации религий, возникших в других регионах планеты), разнообразные сообщества неоязычников, небольшие и достаточно крупные сообщества православных и другие попадали в минувшем году под более или менее массивный «каток» административного произвола.
В частности, в развитие истории с попыткой отнять у православных верующих Российской православной автономной церкви посредством госведомства и суда почитаемую ими святыню (мощи), к дискриминации религиозной организации добавилось и преследование журналистов, осветивших этот моральный и правовой беспредел. Кто-то очень не хочет, чтобы люди знали, что творится в их стране.
Одновременно, ряд религиозных организаций, лидеры и представители которых избрали путь политической поддержки любых инициатив нынешней администрации России, в организационном и статусном планах не переносили в минувшем году никаких травм. Участие их лидеров в различных представительствах при власти было обеспечено гарантией с их стороны безусловной поддержки осуществляемой внутренней и внешней политики от лица религиозных направлений, которые они представляют.
Конечно же, к вероисповедной деятельности подобная практика отношения не имеет. Но ее соответствие модели традиционных отношений религии и государства в России на протяжении нескольких веков, помогло ряду религиозных организаций в минувшем году закрепиться при власти в роли «религиозного пула». Доминирующую роль или функцию «точки кристаллизации» в такой ситуации в государственно-религиозных отношениях традиционно играет Московский патриархат, по усмотрению которого распределяются преференции среди участников этого пула.
Можно сказать, что неуклонно нараставшее в течение последних полутора десятилетий дифференцирование между религиозными организациями и сообществами в России в 2014 году перешло в заключительную фазу. Допустимо ли говорить об окончательной необратимости сложившейся ситуации, судить позволит, конечно, только время. Но единственным, что могло бы оформить соответствие между формальным и фактическим состоянием всего религиозного сообщества в стране, видится не административный, а человеческий фактор. Но надежда на такое чудо слаба даже среди религиозных людей.
Особого упоминания заслуживают заметные за 2014 год изменения ситуации с присутствием значительной части юрисдикции РПЦ МП на территории Украины. Если в течение ряда лет тенденция православного сообщества (включая и мирян, и клир, и часть иерархата) в этом государстве заключалась просто в тяготении к самостоятельности, то аннексия Крыма, ведение военно-террористической операции на Юго-Востоке Украины и поддержка такой политики со стороны Московского патриархата подтолкнули «тяготеющих» к действию. К началу зимы 2014 по причине отсутствия выраженной воли к автокефалии УПЦ МП в ее новом руководстве, движение в этом направлении «снизу», со стороны масс православных верующих, обрело практически стихийный характер. При условии, что православие в Украине исповедует действительно абсолютное большинство населения, даже чиновничество принимает участие в акциях отказа от зарубежной юрисдикции с опорой на религиозную мотивацию.
Оценивать степень конструктивности/деструктивности процесса, происходящего в религиозном сообществе зарубежного государства, было бы неэтично. Однако, в том, что вероятность возникновения автокефалии на базе православных церквей Украины влечет за собой серьезные риски для Московского патриархата стать в буквальном смысле «карманной церковью» в России, сомневаться трудно. При этом, обострение ситуации в этом отношении, вероятно, оказывается дополнительным стимулом к появлению в российском информационном поле малоадекватных деклараций со стороны отдельных клерикальных функционеров разного уровня. Поэтому с учетом наложения внутриведомственных беспокойств в РПЦ на всеобщую истерию, демонстрация «неподобия» отдельными функционерами религиозной структуры может восприниматься явлением естественным. В конце концов, если что-то свойственно отдельным уличным активистам, телеведущим или телекомментаторам, депутатам и высоким чиновникам, наконец, то разве конфессиональные лидеры и или функционеры не люди?
Конечно, все упомянутые и множество других заметно обострившихся в уходящем году проблем, не делают его менее ценным: опыт всегда полезен - в том числе и горький. Но, на примере большинства испытывающих свои проблемы стран и народов, несмотря на отсутствие полной «безоблачности» в их жизни, нельзя не заметить общей тенденции к нормализации и в условиях нынешнего мирового системного кризиса.
История доказала, что в России тот же опыт неизменно выглядит и ощущается гораздо контрастней, чем в условиях более развитой демократии иных стран. Нельзя здесь сбрасывать со счетов и известного «синдрома запаздывания», отмечающегося в нашей культуре, в основном, на примере позитивных сдвигов. Поэтому, независимо от количества и тяжести проблем, которые пока еще продолжают по инерции создаваться в стране, в ее перспективах многое определяет опирающееся на знание и внутреннюю чистоплотность отношение людей к происходящему.
Пусть кто-то и страшится этих «знаний» и «чистоплотности», разрушая науку и образование, принципы права и мораль...
ReligioPolis
